Интервью с художником и автором самых масштабных столичных муралов, 37-летним Бейбитом Асемкулом, передает tinfo.kz

Наверняка каждый житель столицы видел оригинальные муралы на стенах двух девятиэтажных общежитий на пересечении улиц Сарыарка и Богенбай батыра в старом центре Нур-Султана. На одной стене нарисована молодая казашка в саукеле (головной убор невесты), а на другой – бабушка в жаулыке (головной убор зрелой женщины). Работы завораживают своей масштабностью и энергетикой. Informburo.kz поговорил с их автором.

– Бейбит, как вы стали художником? 

– Я обычный аульный парень. Родился в Узынагаше Алматинской области. У нас была многодетная семья. Я восьмой по счёту ребёнок. После меня есть ещё братишка.

Рисую с трёх лет и с детства был уверен, что стану художником. Помогая по дому, как-то всегда находил время для рисования.

Отец был сначала ветврачом, потом юристом. Мама была бухгалтером и в основном занималась детьми. Из всей родни в искусство пошёл только я. Но со временем я осознал, что это передалось мне от отца. Когда я в детстве листал семейные фотоальбомы, то находил там красивые рисунки и наброски на фольге, сделанные отцом в молодости. Он был самым старшим из детей, на нём была ответственность, и мой дед в своё время не разрешил ему поступить в "художку", категорично заявив: "Мы что потом, краску будем есть? Я хочу есть мясо, пойдёшь на ветврача". Отцу пришлось смириться.

Когда я закончил школу, сёстры отвезли меня в Алматы, и я поступил на грант в Колледж искусств и дизайна имени Абылхана Кастеева. Затем окончил академию. После переехал в Астану и живу здесь больше десяти лет. Преподаю в колледже Национального университета искусств КазНУИ (Шабыт). Также занимаюсь коммерческими проектами, продаю свои творческие работы.

– Возможно ли в Казахстане, будучи художником, полноценно зарабатывать на жизнь? 

– Это зависит от художника. Насколько ты активен и умеешь коммуницировать, как ты способен продвигать свой личный бренд. В наше время это не так уж и сложно, если ты прокачался в этих вопросах и дружишь с соцсетями.

Каким бы гениальным художником ты бы ни был, ты должен уметь хорошо и грамотно говорить, давать интервью, проводить мастер-классы, знать казахский, русский и дополнительные языки. Я всему этому пытаюсь учить своих студентов.  

– Как появились эти работы и какой смысл они несут? Кто их спонсировал?

– Эти муралы из моей серии графических работ "Шексіздік" ("Безграничность"), которая родилась в 2014 году. Сначала я провёл персональную выставку в Алматы. Далее я начал развивать эту серию в формате фото, живописи и муралов.

Эта серия посвящена женщинам. Я считаю, что в моём становлении как художника большую роль сыграли мои сёстры и мама, которые всегда меня поддерживали и оберегали. Женская энергетика мне очень помогла в жизни. Этими работами я выражаю свою благодарность и признательность им.

С другой стороны, я понимаю, что в патриархальном Казахстане теме женщины уделяют очень мало внимания. Активно пропагандируется тема батырства. Но если подумать, откуда батыр вышел-то? Где его начало? А начало – это мать.

При поддержке галереи TSE Art Destination Дины Байтасовой и столичного акимата мне предложили участвовать в конкурсе на изготовление муралов. Я всегда хотел, чтобы в городе появились мои муралы и был, честно говоря, в шоке, насколько быстро моя мечта осуществилась.

Одновременно меня это пугало, потому что не было технического опыта делать работы такого масштаба. Обычно рисовать муралы начинают с трёх-четырёх этажей, а тут нужно было нарисовать его на девятиэтажном доме. Причём две работы нужно было закончить за две недели. Как назло, во время процесса постоянно шёл дождь, но мы вместе с моими студентами кровь из носа закончили проект. Результатом я не особо доволен. Можно было бы сделать лучше.

– Почему вы выбрали именно эту локацию?

– Очень хорошо, что эти муралы находятся именно на правом берегу, потому что они подходят здесь по стилистике и тематике.

Плюс эти общаги классно отражают саму суть моей идеи, когда мы зачастую не замечаем груза быта, возложенного на плечи женщин.

Мужчинам часто кажется, что женщина бездельничает. На самом же деле это далеко не так. Я подумал, что развешанное белье и корпешки на балконах общежитий будут органично смотреться с этими работами.

– Насколько трудоёмким был сам процесс и как долговечны такие муралы?

– Мы сначала загрунтовали основание, это было нелегко, а также использовали качественную краску, на которую производитель даёт гарантию пять лет. Муралисты говорят, что после истечения этого времени работы начинают постепенно разрушаться. Но их всегда можно отреставрировать. А может, даже где-то дополнить и улучшить. Всё возможно.

– У вас есть любимый художник?

– В какое-то время я думал, что у меня по жизни будет один любимый художник, но, оказывается, так не бывает. В период колледжа это одни, во время академии – другие, а сейчас совсем иные предпочтения. Возможно, я меняюсь и меняются взгляды. Некоторых художников, которых я раньше не понимал, сейчас понимаю. Если говорить о классике, то я восхищаюсь работами Валентина Серова и Джона Сингера Сарджента.

– Должен ли художник заниматься коммерческими заказами или исключительно придерживаться позиции "искусство ради искусства"?

– Я тоже раньше отказывался от коммерческих или частных заказов, но когда у тебя есть трое детей, на тебе большая ответственность. Ты должен как-то зарабатывать и финансово обеспечивать семью. Без поддержки государства искусство не может сдвигаться с одной точки. Потому что всё в конечном счёте зацикливается на финансах.

Ты не сможешь нарисовать тот же мурал без разрешения акимата. Ты не можешь просто сидеть и говорить, что ты гениальный художник и не можешь заниматься этим. Да, возможно, такие художники более свободны, но зачастую они не женаты или не замужем

Я не стал ограничивать себя и свою энергетику. Тем более что я всё делаю быстро. Неважно в каком направлении.

Ну и потом, если ты что-то делаешь, то делаешь это всё равно для народа, а не правительства. Ты должен это понимать и осознавать.

У нас очень много художников, которые, утверждая, что они сами по себе, лукавят. На деле больше половины их проектов финансируются акиматами. Они всегда про это забывают. Я не понимаю, почему они боятся говорить об этом открыто.

Неважно, кто тебя спонсирует, главное, что ты несёшь для народа. Сделай свою работу качественно и классно, а не то, что тебе диктуют.        

– Что, на ваш взгляд, происходит с современным искусством в стране?

– Современное искусство в Казахстане, на мой взгляд, всегда было близко к народу и являлось более гражданским, чем традиционное искусство. К сожалению, в данный момент в стране катастрофически мало меценатов и частных фондов, поддерживающих современное искусство.   

– Должен ли художник вовлекаться в какие-то гражданские или социальные инициативы?

– Да, конечно. Вообще правильно, когда художники работают вместе в каком-либо направлении. Например, та же судьба озёр Талдыколь, за которые мы боролись, делая перфомансы.

При этом важно, чтобы творчество художника не выражало агрессию, которая может привести к чему-то плачевному. Если ты художник, во всём, что ты делаешь, обязательно должна присутствовать эстетика и красота. Если ты даже делаешь какую-то акцию перед Акордой – это должно быть красиво и эстетично. Разумеется, нести смысл.

Каждый может выйти на улицу с плакатом, но это не говорит, что он художник. Я знаю многих художников, которые любят хайп, внимание к себе, скандалы. Это же любят некоторые искусствоведы. Типа, "Здесь скучно, а вот здесь классно. Тут шума больше, давайте туда".

Да, иногда хочется говорить жёстко, но это не всегда работает в Казахстане. Когда ты на агрессию отвечаешь агрессией, это всегда плохо кончается. И здесь задача художника говорить открыто, но мягко, при этом красиво, со смыслом и призывом. Хочется найти золотую середину.   

– Что вас сейчас волнует?

– 60-70% моих мыслей всегда про семью. Я взял мало часов, чтобы уделять больше времени родным и творчеству. Мне просто очень нравится работать с молодёжью.

Головы же большинства людей, по моим ощущениям, заняты мыслью, как выжить. У всех кредиты, и им не до искусства. Люди даже в театры не ходят, не говоря о выставках.

А людям, у кого есть деньги, это неинтересно. В последнее время я всё чаще рефлексирую по поводу происходящего вокруг. Периодически накатывает какая-то необъяснимая грусть. Вроде бы всё хорошо, но есть ощущение, как будто у тебя нет права веселиться. Наверное, потому, что я очень чувствительный человек, или из-за того, что идёт вот эта идиотская война. Мне бывает неспокойно.